Естественное развитие буржуазной демократии в России
Часть 2. Блистательная юность российского империализма
*[12]
После небольшого моего вступления читателю будет представлен рассказ, показывающий дефолт глазами банкиров. Он весьма поучителен и имеет много фактов для анализа. Но наша задача понять почему правительство возглавляемое буржуазной партией Ельцина привела страну к банкротству.
На мой взгляд, процессы развития капитализма требовали скорейшего разрушения феодальных отношений, которое могло произойти только когда государственные (читай феодальные) предприятия обанкротившись могли легко перейти, как тогда говорили, эффективному собственнику. Но структура феодального советского государства включала в себя, помимо промышленных и сельскохозяйственных предприятий еще и "священных коров", которые в сознании подавляющего числа граждан, отождествлялись, с одной стороны с завоеваниями трудящихся, с другой - с обязанностью государства.
Такими "священными коровами" были образование и медицина, и конечно же народная "красная армия". Их, при всем радикализме буржуазных взглядов, нельзя было трогать. Их надо было кормить. К ним примазались, водоканалы и распределительные сети электроэнергии, снабжающие города теплом, водой и электроэнергией. Милиция, как не пыталась, встать в ряды избранных, стала тоже испытывать задержки зарплаты наравне с шахтерами и другими рабочими государственных предприятий. Буржуазный пирог оказался маленьким. Шахтеры на государственных шахтах еще с 1991 года лежали на рельсах. Ельцин грозился также лечь рядом с ними, но все не находил времени отдохнуть от дел праведных. Полным ходом был запущен механизм приватизации, создания банковской системы и других финансовых механизмов. Банкротство предприятий стало принимать массовых характер, резко уменьшились поступления от налогов в бюджет, да и налоговая система еще только создавалась. Пришлось прибегнуть к внешним займам. Но концы с концами не сходились. Задержки зарплат государственным служащим, их теперь называют бюджетниками, достигли полугодовой отметки. Учителя, врачи, милиция, пожарники, коммунальщики, шахтеры, рабочие государственных предприятий оказались заложниками своих надежд и политической наивности. Деньги шли на приватизацию нефтяных предприятий, на поддержание энергетики на плаву, на создание финансового сектора, через который по замыслу буржуазных архитекторов, должна была финансироваться и скупаться промышленность, а также поддерживаться частная инициатива. При катастрофической нехватке денег, так как валютные займы пущенные на зарплату, проедались и стимулировали обесценивание денег (инфляцию), заботиться о государстве, как общественном институте, не имело смысла. Естественным образом в период первоначального накопления капитала государство превратилось в меняльную контору.
Капитализм, на то он и капитализм, чтобы всё превратить в товар, даже государство. Если государственный заем подписанный будь то королем или генсеком, ложился на их плечи прямой ответственностью, то капитализм предлагал массу инструментов, чтобы переложить всю ответственность за риски на самих кредиторов. Бумажные долговые обязательства - вот вершина финансовой мысли, вот гениальное открытие произведенное голландскими менялами и успешно испробованное Джоном Ло еще в 1716-1720 годах на елисейских полях. Главное, чтобы бумагу покупали все за реальные деньги, то есть за товары. Вот здесь буржуазная партия вспомнила о государстве как институте террора и заставила силой банки покупать ГКО. К тому времени банкиры уже научились собирать частные капиталы и просто сбережения населения для решения своих частных задач. Апофеозом и одновременно лебединой песней, уходящей феодальной эпохи, стал вездесущий бартер, натуральный обмен товарами производителей.
На такой исторической сцене разразился финансовый кризис, который завершил формирование крупной буржуазии, окончательно разрушившего остатки феодализма и выдвинувшего новых людей, которые и приватизировали обанкротившееся государство.
Господин Кириенко сыграл исключительную роль в формировании системного подхода в решении задач стоящих перед крупным капиталом. Он показал, что государство, может быть использовано крупной буржуазией для решения любых частных задач, а общественные задачи превращать в частное обогащение, но не так как это делали Березовские, Гусинские, Смоленские и прочие, бессистемно за счет афер и сомнительных сделок. Его решение об отказе выплачивать долги государства, повлекло за собой удивительные превращения капиталистического способа производства. Бумага превратилась в бумагу, а товары - в деньги. Деньги же приобрели все те свойства, которые их наделило промышленное производство и развитый обмен товаров. Такова диалектика развития.
Только задачи скорейшей приватизации в пользу буржуазии привели к банкротству государства, а вместе с ним и буржуазной партии, которая так и не смогла восстановиться до сих пор. Но ей на смену спешила другая буржуазия, которая усвоила уроки развития. Это была буржуазия из феодальной партии, для который Империя является естественным состоянием души, подкрепленное теперь уже и частным интересом.
Истории из жизни выпускников
В банковской сфере главное - уметь свои поражения превращать в победы. // Сергей Варшавчик. "Национальный Банковский Журнал" № 12 (35) декабрь 2006
История причудлива. Одним, казалось бы, неудачным проектам судьба уготовила долгую жизнь, другим же, успешным и продуманным, - увы, короткую.
ДОСЬЕ
Александр Григорьев родился в 1963 г. в Москве. В 1989 г. участвовал в создании Межкомбанка, где работал в должности первого заместителя председателя правления. В 1997 г. был назначен на должность президента банка.
В 1999 г. приглашен в банк "Русский Стандарт" на должность председателя правления. С 2003 г. занимал должность президента и председателя правления Дельта-Банка. С апреля 2005 г. является генеральным директором "Ингосстраха".
Летом 1999 г. Межкомбанк, с трудом оправившись после дефолта, должен был приступить к работе с новым капиталом. Его президента Александра Григорьева даже лично поздравил глава Центробанка Виктор Геращенко. Но неожиданно из ЦБ последовал еще один звонок: "Завтра мы у вас отзываем лицензию"...
Четыре финансиста и заявка
Открытое акционерное общество "Межкомбанк" было зарегистрировано 5 июня 1991 г. под номером 306. Банк основала молодая, но опытная четверка банкиров: Сергей Овсянников, Сергей Тетерюков, Дмитрий Суханов и Александр Григорьев. Все четверо были не просто друзьями, а единомышленниками, одинаково понимая философию бизнеса.
Будущий президент Межкомбанка Александр Григорьев уже в 8-м классе решил стать финансистом, запомнив на всю жизнь фразу, брошенную другом отца: "Если в этой стране люди когда-нибудь захотят жить нормально, то одной из лучших профессий будет профессия финансиста".
После окончания факультета международных экономических отношений Московского финансового института (ныне Финансовая академия при Правительстве РФ ) и практики во Внешторгбанке СССР у Григорьева созрело решение пойти в армию, чтобы, по его словам, "заработать партбилет", поскольку тогда во внешнеэкономической сфере без партбилета делать было нечего.
Попал Александр сразу в тьмутаракань, за 4 тыс. километров от Москвы, в Усть-Каменогорск, что в Восточном Казахстане. Служил два года "по специальности" - начальником финансовой части и за это время изучил все расчеты, которые тогда существовали в СССР. Это очень помогло позднее, когда, вернувшись в Москву, пошел работать сначала старшим бухгалтером во Всесоюзное внешнеторговое объединение "Совэлектро", затем главным бухгалтером во внешнеторговую компанию "Элпримекс". Так, в 26 лет он стал руководителем.
Тем временем в стране наступали новые времена - в 1988 г. был принят закон "О кооперации", который разрешал открытие коммерческих банков. Тогда-то и был задуман Межкомбанк. Одним из инициаторов его создания выступил институтский друг Григорьева Сергей Овсянников, который стал председателем совета директоров банка. Григорьев же поначалу занялся в банке уже привычным для себя делом - возглавил бухгалтерию и одновременно стал специалистом по валютно-финансовым операциям.
Общая философия создателей Межкомбанка, по его словам, была такой: "Среди нас не было представителей того типа людей, которые встречаются среди тех, кому сейчас примерно по 30-35 лет - агрессоров, хищников. Ради прибыли и успеха они вообще ни с чем не считаются. Но я не верю в их жизненный успех - это несчастные люди. Они не принадлежат себе. Я, например, могу спокойно уехать и не бояться, что придут какие-то недруги и все разрушат. Конкуренция должна быть рыночной, цивилизованной, а не растаптывающей все вокруг".
Группа товарищей предупредила Ельцина о сложившейся ситуации
Активный игрок
В число клиентов Межкомбанка вошли ведущие российские экспортеры и импортеры - "Спецвнештехника" (теперь "Росвооружение"), "Энергомашэкспорт", "Авиаэкспорт", "Трактороэкспорт", "Экспортлес", Техмашимпорт", "Техностройэкспорт"...
Как вспоминает Александр Григорьев, "задачи были амбициозные мы себя видели альтернативой Внешэкономбанку", который до реформ вместе с банками МБЭС и МИБ единолично проводил операции на международном валютном рынке, а после кризиса в декабре 1991 г. не мог оправиться три года. "Кто-то должен был обслуживать внешнеторговые операции, и на место Внешэкономбанка пришли коммерческие банки, получившие генеральную валютную лицензию: мы, Кредо-банк, Внешторгбанк, "Империал", Автобанк, Инкомбанк, позднее "Российский кредит" и другие. У нас была, насколько я помню, шестая генеральная валютная лицензия", - отмечал Григорьев.
"Все равно, что продавать - сыр или колбасу, если ты знаком с технологиями продаж. Я создал три банка и теперь умею и знаю, как создать четвертый"
17 ноября 1992 г. банк приняли в члены SWIFT, в январе 1995-го он первым выпустил карточку American Express. В том же году, когда банк переехал в новое здание в столице на улице Врубеля, там был открыт гигантский по тем временам дилинговый зал, в котором было 50 мест для валютных дилеров и столько же для фондовых. Динамично развивающийся валютный рынок принес Межкомбанку большую прибыль и великий убыток.
Когда 11 октября, в "черный вторник" 1994 г., произошло обвальное падение курса рубля (курс доллара подскочил сразу на 24% - до 3926 руб.), Григорьев, поняв, что это долго продолжаться не может, дал команду продавать валюту, в то время как другие ее скупали. За ночь Межкомбанк заработал $5,5 млн.!
Позже, в докладе Государственной комиссии под руководством тогдашнего вице-премьера Олега Лобова "О результатах расследования причин резкой дестабилизации финансового рынка", ряд банков, в том числе и Межкомбанк, были обвинены в максимальном превышении продажи над покупкой валюты с использованием инсайдерской информации. Однако впоследствии члены комиссии решили, что действия Межкомбанка были направлены на поддержание национальной валюты, и все обвинения были сняты.
Второй случай произошел в 1996 г., в период острой борьбы Межкомбанка с "МЕНАТЕПом" за Усть-Илимский лесопромышленный комплекс. Тогда из-за крупной ошибки дилера банк потерял $9,9 млн.
В августе девяносто восьмого
Период экономического романтизма закончился 24 августа 1995 г., когда случился первый системный кризис российской банковской системы, в результате чего у крупнейших игроков банковского клиринга - Инкомбанка, Межрегионбанка, Тверьуниверсалбанка, банков "Деловая Россия" и "Индустрия-сервис" - возник острый недостаток ликвидности. Межкомбанк учел ошибки других и принял меры. В октябре 1996 г. была изменена структура управления: в банке учредили должности президента и вице-президента. За основу изменений взяли систему управления, принятую во многих американских банках, в частности в Bank of New York. Если раньше каждый член правления курировал несколько управлений, то после изменений все они напрямую подчинялись президенту, которым стал Александр Григорьев, и вице-президенту.
Евгений Примаков умолчал о требовании МВФ и Всемирного банка обанкротить ряд проблемных банков
...2 февраля 1998 г. прошло знаменитое закрытое совещание 22 банкиров вместе с ЦБ и правительством, на котором состоялась острейшая дискуссия. Александр Григорьев, Виктор Геращенко (тогда он работал в Международном московском банке) и Наталья Раевская (Автобанк) выступили за то, чтобы объявить во избежание кризиса девальвацию рубля (до 9 руб.). Тогда премьер-министр Сергей Кириенко и председатель ЦБ Сергей Дубинин ответили, что не надо их учить работать. Минфин их поддержал.
Тем не менее в предчувствии надвигающегося кризиса Межкомбанк избавился от ГКО, которых у него было на 7 триллионов неденоминированных рублей. К 17 августа в банке осталось облигаций лишь на 140 миллиардов неденоминированных рублей, освободившиеся средства решили вложить в еврооблигации. Никто не предполагал, что власти объявят мораторий на обслуживание внешнего долга, в том числе и долга негосударственных коммерческих банков. Между тем, у банка было заключено соглашений на $350 млн. западных займов, и в каждом документе имелся пункт о кросс-дефолте.
9 августа 1998 г., когда Григорьев приехал из отпуска, рынок уже бурлил. На следующий день глава Межкомбанка вместе с Александром Зурабовым из "МЕНАТЕПа" собрали 20 крупнейших банкиров, чтобы обсудить создавшееся положение. В результате предложили заморозить ГКО и отпустить курс рубля. Однако глава Автобанка Наталья Раевская высказалась за объявление моратория на платежи западным банкам. Такого от нее никто не ожидал. В итоге ряд бизнесменов, в числе которых были Петр Авен, Наталья Раевская, Александр Смоленский вместе с Анатолием Чубайсом и Сергеем Кириенко поехали к Борису Ельцину доложить о сложившейся ситуации. 17 августа было сделано совместное заявление Центробанка и правительства о замораживании ГКО, выплат по внешнему долгу и отмене валютного коридора.
КСТАТИ...
С развитием рынка ценных бумаг в России Межкомбанк стал одним из ведущих участников на рынке государственных ценных бумаг (ГКО). К концу 1996 г. он занимал 22-е место среди крупнейших банков России по капиталу и 10-е место по валютным активам, имел обширную базу клиентов, среди которых были "Макдональдс", "КокаКола", IBM, "Хьюлетт-Паккард" и др. Банк имел 12 филиалов по стране и был очень активен на международном рынке, имея представительства в Лондоне, Бахрейне, Киеве. Банк пытался привлечь внимание международных акционеров, а также фонды зарубежных банков.
Григорьев, по его собственному признанию, прочитав в прессе это сообщение, лишился сна. С 24 августа началась работа по реструктуризации банка. Рассматривались различные схемы спасения - например, создать банковскую группу с Национальным резервным банком и Автобанком. Однако альянс не состоялся. НРБ, как инвестиционный банк, имел отличные от Межкомбанка проблемы. В Автобанке против консолидации выступили акционеры.
Борьба за живучесть
В итоге Межкомбанк остался один на один с проблемами. На собрании акционеров было решено его спасать, не создавая бридж-банка и никуда не переводя активы, как поступили в то время многие крупнейшие российские банки. В сентябре 1998 г. была разработана оперативная программа реструктуризации, в первую очередь решили отдавать вклады физическим лицам, причем в валюте. Осенью Межкомбанк выплатил вкладчикам $65 млн. Во вторую очередь рассчитались с корпоративными клиентами - они получили $85 млн. И уже потом рассчитались с российскими и зарубежными банками. Удалось в судебном и досудебном порядке взыскать $320 млн. кредита у заемщиков. Благодаря этим деньгам Межкомбанк сумел рассчитаться с кредиторами.
Процесс выбивания долгов проходил трудно. Многие влиятельные заемщики отказывались возвращать долги, поэтому Межкомбанку приходилось идти на разные меры, в том числе даже публиковать в "Известиях" паспортные данные в основном менеджеров крупнейших международных компаний клиентов банка, которые не погасили кредиты по карточкам.
13 октября 1998 г. руководителям двух десятков крупнейших российских банков был представлен проект Виктора Геращенко по реструктуризации банковской системы. Однако ни Геращенко, ни тогдашний премьер-министр Евгений Примаков предпочли не говорить на встрече с банкирами о требованиях МВФ и Всемирного банка, сыгравших роковую роль в судьбе Межкомбанка. Устами Примакова было лишь заявлено, что никакой национализации банков правительство не допустит. Вместе с тем, власти сообщили, что не возражают против "обмена долговых обязательств российских банков перед иностранными кредиторами на акции".
18 ноября 1998 г. Комитет банковского надзора ЦБ одобрил разработанную руководством Межкомбанка программу реструктуризации, а через полг. тот же комитет окончательно ее утвердил с участием пяти иностранных банков-кредиторов.
Для иностранных инвесторов дефолт оказался "холодным душем". 23 июня 1999 г. кредиторы одобрили план реструктуризации, согласно которому долги менялись на акции банка. 24 июня было подписано соглашение о вхождении банков-кредиторов в число акционеров. Неурегулированных долгов у Межкомбанка уже не было. Межкомбанк был готов приступить к работе с новым капиталом.
В тот же день Григорьев позвонил Виктору Геращенко, который его поздравил. Спустя шесть дней Геращенко позвонил ему, чтобы сказать: "Саша, завтра мы у вас отзываем лицензию".
Причина была в том, что в июне 1999 г., после того как знаменитый стабилизационный кредит Международного валютного фонда в $4,5 млрд. пропал бесследно, МВФ и Всемирный банк потребовали отозвать лицензии у шести проблемных банков.
Жертва показательной казни
Межкомбанк, который имел все шансы на выживание, в число жертв попасть был не должен. Однако попал. Сам Григорьев считает, что по причине своей независимости: "нельзя же было отобрать лицензию у "СБС-Агро". Или у Автобанка, за которым стоял "Ингосстрах". По этой же причине нельзя было отобрать лицензию и у Газпромбанка. Выбирали независимые банки. Это был персональный выбор чиновников ЦБ и правительства".
В итоге 29 июня 1999 г. на внеочередном заседании совет директоров Центробанка принял решение об отзыве лицензий у ОНЭКСИМбанка, Мосбизнесбанка, Промстройбанка и Межкомбанка. Для иностранных партнеров Межкомбанка это прозвучало как гром среди ясного неба.
Григорьев заявил Геращенко, что подает на Центробанк в суд. Кроме того, руководство Межкомбанка обвинило ЦБ в непоследовательности, утверждая, что еще в сентябре 1998 г. предлагало ввести в банке временную администрацию Банка России, но получило отказ. Теперь же, когда ситуация отрегулирована, принимаются неадекватные меры, хотя по закону для отзыва лицензии должно быть одно из четырех оснований: неудовлетворенные требования частных вкладчиков, неурегулированные налоговые платежи, наличие кредиторов, которые требуют банкротства, и нарушение нормативов. Ни одного из этих признаков на момент отзыва лицензии у Межкомбанка не было.
2 июля представители Межкомбанка подали заявление в суд и выиграли первое судебное разбирательство. Центробанк подал аппеляцию, но Межкомбанк снова выиграл. В результате ЦБ был вынужден вернуть лицензию и банк приступил к работе, вновь став членом SWIFT.
У 16 иностранных кредиторов появилась возможность вернуться к плану реструктуризации банка, по которому они в результате новой эмиссии в счет долгов должны были получить около 80% акций банка, пропорционально их требованиям (общая задолженность составляла $70 млн.). В частности, крупнейшим кредитором Межкомбанка являлся Standard Bank (25% акций), а на втором месте по сумме требований шел American Express Bank (12,5% акций), чей руководитель московского представительства Дэниел Крепс стал председателем комитета кредиторов и был введен в этом качестве в состав cовета директоров Межкомбанка.
Между тем, ЦБ не успокоился и продолжил судиться с Межкомбанком, направив документы на обжалование ранее принятых решений. Высший арбитражный суд, рассмотрев иск, не удовлетворил его и направил в первую инстанцию. Возник юридический казус, поскольку в первой инстанции Межкомбанк вновь оказался в стадии отзыва лицензии.
И здесь у новых акционеров - иностранных кредиторов - не выдержали нервы. Они сообщили руководству Межкомбанка, что в такие игры больше не играют. По словам Александра Григорьева, некоторое время спустя чиновники из ЦБ предлагали банку вернуть лицензию всего: за миллион долларов. Однако у руководства банка уже иссякло желание бороться. "Стало очевидно, что ЦБ играет в непонятную игру, и я посчитал, что могу принять другое предложение. Полтора года борьбы оказались годами неконструктивной и не позитивной работы", - объяснял свое решение Григорьев.
Председатель ЦБ Виктор Геращенко принес Межкомбанк в жертву МВФ и Всемирному банку
Хождение за три банка
В ноябре 1999 г. Александр Григорьев принял предложение Андрея Козлова и ушел председателем правления в банк "Русский Стандарт", затем работал в Дельта-Банке, "отметившись" его успешной продажей американской General Electric за $100 млн. Сейчас он - генеральный директор ОСАО "Ингосстрах". "Все равно, что продавать-сыр или колбасу, если ты знаком с технологиями продаж, - говорит он. - Я создал три банка и теперь умею и знаю, как создать четвертый, но мне хотелось попробовать себя на другом поприще". По его словам, что "к счастью; у меня два ключевых достижения в 2005 г.: успешное "вхождение" в Ингосстрах и рождение дочери".
Арбитраж Москвы признал Межкомбанк несостоятельным 4 июля 2000 г. Пресса писала в те дни: "Ситуация была под контролем, была договоренность со всеми западными контрагентами о реструктуризации кредитов: Но приехала ком и с с и я МВФ. Им надо было до какого-то числа убить определенное количество банков. И Межкомбанк был выбран в качестве дежурной жертвы у него была отозвана лицензия" (журнал "Эксперт"). "Концепция показательных казней становится определяющим направлением банковской санации. При этом принципы отбора темны и неясны. ОНЭКСИМ и Мосбизнесбанк, например, мертвы, потому, что жизнь из них ушла в другие учреждения. Межкомбанк - хороший был банк с хорошей командой; сделали люди ошибку - правительству поверили. За это, конечно, надо наказывать. Однако зачем структуру уничтожать?" (1-й канал ТВ, программа "Однако).
Иностранные эксперты с сожалением констатировали, что решение ЦБ об отзыве лицензии у Межкомбанка было неожиданным для кредиторов, т. к. банк всегда был внимателен к их требованиям. "В отличие от большинства обанкротившихся российских банков, он не переводил свои активы в новые кредитные учреждения. Руководство Межкомбанка никогда не нарушало договоренностей, банк не создавал новые "банки-мосты" в обход интересов кредиторов. Он относится к числу немногих российских банков, которых даже банковский кризис не заставил отказаться от своих обязательств, - отмечала Марго Якобс, банковский аналитик Объединенной финансовой группы в Москве.
Позднее и сам Геращенко признал, что ЦБ был вынужден "сдать" ряд банков, отозвав у них лицензии: "На этом настаивал Международный валютный фонд и Всемирный банк. Некоторые банки, как, например, Межкомбанк, мы отстаивали изо всех сил. Но нас всетаки задавили. Нам сказали, что пока не будет принят ряд решений, денег от МВФ мы не получим. Правда, от обещанного кредита мы получили крохи".
Александр Григорьев оказался одним из немногих, кто нашел в себе силы по-боксерски подняться после такого нокдауна и продолжать активно работать и жить. Как говорил Конфуций, "три пути ведут к знанию: путь размышления - это путь самый благородный, подражания - это путь самый легкий и путь опыта - это путь самый сложный".
Часть 2. Блистательная юность российского империализма
*[12]
После небольшого моего вступления читателю будет представлен рассказ, показывающий дефолт глазами банкиров. Он весьма поучителен и имеет много фактов для анализа. Но наша задача понять почему правительство возглавляемое буржуазной партией Ельцина привела страну к банкротству.
На мой взгляд, процессы развития капитализма требовали скорейшего разрушения феодальных отношений, которое могло произойти только когда государственные (читай феодальные) предприятия обанкротившись могли легко перейти, как тогда говорили, эффективному собственнику. Но структура феодального советского государства включала в себя, помимо промышленных и сельскохозяйственных предприятий еще и "священных коров", которые в сознании подавляющего числа граждан, отождествлялись, с одной стороны с завоеваниями трудящихся, с другой - с обязанностью государства.
Такими "священными коровами" были образование и медицина, и конечно же народная "красная армия". Их, при всем радикализме буржуазных взглядов, нельзя было трогать. Их надо было кормить. К ним примазались, водоканалы и распределительные сети электроэнергии, снабжающие города теплом, водой и электроэнергией. Милиция, как не пыталась, встать в ряды избранных, стала тоже испытывать задержки зарплаты наравне с шахтерами и другими рабочими государственных предприятий. Буржуазный пирог оказался маленьким. Шахтеры на государственных шахтах еще с 1991 года лежали на рельсах. Ельцин грозился также лечь рядом с ними, но все не находил времени отдохнуть от дел праведных. Полным ходом был запущен механизм приватизации, создания банковской системы и других финансовых механизмов. Банкротство предприятий стало принимать массовых характер, резко уменьшились поступления от налогов в бюджет, да и налоговая система еще только создавалась. Пришлось прибегнуть к внешним займам. Но концы с концами не сходились. Задержки зарплат государственным служащим, их теперь называют бюджетниками, достигли полугодовой отметки. Учителя, врачи, милиция, пожарники, коммунальщики, шахтеры, рабочие государственных предприятий оказались заложниками своих надежд и политической наивности. Деньги шли на приватизацию нефтяных предприятий, на поддержание энергетики на плаву, на создание финансового сектора, через который по замыслу буржуазных архитекторов, должна была финансироваться и скупаться промышленность, а также поддерживаться частная инициатива. При катастрофической нехватке денег, так как валютные займы пущенные на зарплату, проедались и стимулировали обесценивание денег (инфляцию), заботиться о государстве, как общественном институте, не имело смысла. Естественным образом в период первоначального накопления капитала государство превратилось в меняльную контору.
Капитализм, на то он и капитализм, чтобы всё превратить в товар, даже государство. Если государственный заем подписанный будь то королем или генсеком, ложился на их плечи прямой ответственностью, то капитализм предлагал массу инструментов, чтобы переложить всю ответственность за риски на самих кредиторов. Бумажные долговые обязательства - вот вершина финансовой мысли, вот гениальное открытие произведенное голландскими менялами и успешно испробованное Джоном Ло еще в 1716-1720 годах на елисейских полях. Главное, чтобы бумагу покупали все за реальные деньги, то есть за товары. Вот здесь буржуазная партия вспомнила о государстве как институте террора и заставила силой банки покупать ГКО. К тому времени банкиры уже научились собирать частные капиталы и просто сбережения населения для решения своих частных задач. Апофеозом и одновременно лебединой песней, уходящей феодальной эпохи, стал вездесущий бартер, натуральный обмен товарами производителей.
На такой исторической сцене разразился финансовый кризис, который завершил формирование крупной буржуазии, окончательно разрушившего остатки феодализма и выдвинувшего новых людей, которые и приватизировали обанкротившееся государство.
Господин Кириенко сыграл исключительную роль в формировании системного подхода в решении задач стоящих перед крупным капиталом. Он показал, что государство, может быть использовано крупной буржуазией для решения любых частных задач, а общественные задачи превращать в частное обогащение, но не так как это делали Березовские, Гусинские, Смоленские и прочие, бессистемно за счет афер и сомнительных сделок. Его решение об отказе выплачивать долги государства, повлекло за собой удивительные превращения капиталистического способа производства. Бумага превратилась в бумагу, а товары - в деньги. Деньги же приобрели все те свойства, которые их наделило промышленное производство и развитый обмен товаров. Такова диалектика развития.
Только задачи скорейшей приватизации в пользу буржуазии привели к банкротству государства, а вместе с ним и буржуазной партии, которая так и не смогла восстановиться до сих пор. Но ей на смену спешила другая буржуазия, которая усвоила уроки развития. Это была буржуазия из феодальной партии, для который Империя является естественным состоянием души, подкрепленное теперь уже и частным интересом.
Истории из жизни выпускников
В банковской сфере главное - уметь свои поражения превращать в победы. // Сергей Варшавчик. "Национальный Банковский Журнал" № 12 (35) декабрь 2006
История причудлива. Одним, казалось бы, неудачным проектам судьба уготовила долгую жизнь, другим же, успешным и продуманным, - увы, короткую.
ДОСЬЕ
Александр Григорьев родился в 1963 г. в Москве. В 1989 г. участвовал в создании Межкомбанка, где работал в должности первого заместителя председателя правления. В 1997 г. был назначен на должность президента банка.
В 1999 г. приглашен в банк "Русский Стандарт" на должность председателя правления. С 2003 г. занимал должность президента и председателя правления Дельта-Банка. С апреля 2005 г. является генеральным директором "Ингосстраха".
Летом 1999 г. Межкомбанк, с трудом оправившись после дефолта, должен был приступить к работе с новым капиталом. Его президента Александра Григорьева даже лично поздравил глава Центробанка Виктор Геращенко. Но неожиданно из ЦБ последовал еще один звонок: "Завтра мы у вас отзываем лицензию"...
Четыре финансиста и заявка
Открытое акционерное общество "Межкомбанк" было зарегистрировано 5 июня 1991 г. под номером 306. Банк основала молодая, но опытная четверка банкиров: Сергей Овсянников, Сергей Тетерюков, Дмитрий Суханов и Александр Григорьев. Все четверо были не просто друзьями, а единомышленниками, одинаково понимая философию бизнеса.
Будущий президент Межкомбанка Александр Григорьев уже в 8-м классе решил стать финансистом, запомнив на всю жизнь фразу, брошенную другом отца: "Если в этой стране люди когда-нибудь захотят жить нормально, то одной из лучших профессий будет профессия финансиста".
После окончания факультета международных экономических отношений Московского финансового института (ныне Финансовая академия при Правительстве РФ ) и практики во Внешторгбанке СССР у Григорьева созрело решение пойти в армию, чтобы, по его словам, "заработать партбилет", поскольку тогда во внешнеэкономической сфере без партбилета делать было нечего.
Попал Александр сразу в тьмутаракань, за 4 тыс. километров от Москвы, в Усть-Каменогорск, что в Восточном Казахстане. Служил два года "по специальности" - начальником финансовой части и за это время изучил все расчеты, которые тогда существовали в СССР. Это очень помогло позднее, когда, вернувшись в Москву, пошел работать сначала старшим бухгалтером во Всесоюзное внешнеторговое объединение "Совэлектро", затем главным бухгалтером во внешнеторговую компанию "Элпримекс". Так, в 26 лет он стал руководителем.
Тем временем в стране наступали новые времена - в 1988 г. был принят закон "О кооперации", который разрешал открытие коммерческих банков. Тогда-то и был задуман Межкомбанк. Одним из инициаторов его создания выступил институтский друг Григорьева Сергей Овсянников, который стал председателем совета директоров банка. Григорьев же поначалу занялся в банке уже привычным для себя делом - возглавил бухгалтерию и одновременно стал специалистом по валютно-финансовым операциям.
Общая философия создателей Межкомбанка, по его словам, была такой: "Среди нас не было представителей того типа людей, которые встречаются среди тех, кому сейчас примерно по 30-35 лет - агрессоров, хищников. Ради прибыли и успеха они вообще ни с чем не считаются. Но я не верю в их жизненный успех - это несчастные люди. Они не принадлежат себе. Я, например, могу спокойно уехать и не бояться, что придут какие-то недруги и все разрушат. Конкуренция должна быть рыночной, цивилизованной, а не растаптывающей все вокруг".
Группа товарищей предупредила Ельцина о сложившейся ситуации
Активный игрок
В число клиентов Межкомбанка вошли ведущие российские экспортеры и импортеры - "Спецвнештехника" (теперь "Росвооружение"), "Энергомашэкспорт", "Авиаэкспорт", "Трактороэкспорт", "Экспортлес", Техмашимпорт", "Техностройэкспорт"...
Как вспоминает Александр Григорьев, "задачи были амбициозные мы себя видели альтернативой Внешэкономбанку", который до реформ вместе с банками МБЭС и МИБ единолично проводил операции на международном валютном рынке, а после кризиса в декабре 1991 г. не мог оправиться три года. "Кто-то должен был обслуживать внешнеторговые операции, и на место Внешэкономбанка пришли коммерческие банки, получившие генеральную валютную лицензию: мы, Кредо-банк, Внешторгбанк, "Империал", Автобанк, Инкомбанк, позднее "Российский кредит" и другие. У нас была, насколько я помню, шестая генеральная валютная лицензия", - отмечал Григорьев.
"Все равно, что продавать - сыр или колбасу, если ты знаком с технологиями продаж. Я создал три банка и теперь умею и знаю, как создать четвертый"
17 ноября 1992 г. банк приняли в члены SWIFT, в январе 1995-го он первым выпустил карточку American Express. В том же году, когда банк переехал в новое здание в столице на улице Врубеля, там был открыт гигантский по тем временам дилинговый зал, в котором было 50 мест для валютных дилеров и столько же для фондовых. Динамично развивающийся валютный рынок принес Межкомбанку большую прибыль и великий убыток.
Когда 11 октября, в "черный вторник" 1994 г., произошло обвальное падение курса рубля (курс доллара подскочил сразу на 24% - до 3926 руб.), Григорьев, поняв, что это долго продолжаться не может, дал команду продавать валюту, в то время как другие ее скупали. За ночь Межкомбанк заработал $5,5 млн.!
Позже, в докладе Государственной комиссии под руководством тогдашнего вице-премьера Олега Лобова "О результатах расследования причин резкой дестабилизации финансового рынка", ряд банков, в том числе и Межкомбанк, были обвинены в максимальном превышении продажи над покупкой валюты с использованием инсайдерской информации. Однако впоследствии члены комиссии решили, что действия Межкомбанка были направлены на поддержание национальной валюты, и все обвинения были сняты.
Второй случай произошел в 1996 г., в период острой борьбы Межкомбанка с "МЕНАТЕПом" за Усть-Илимский лесопромышленный комплекс. Тогда из-за крупной ошибки дилера банк потерял $9,9 млн.
В августе девяносто восьмого
Период экономического романтизма закончился 24 августа 1995 г., когда случился первый системный кризис российской банковской системы, в результате чего у крупнейших игроков банковского клиринга - Инкомбанка, Межрегионбанка, Тверьуниверсалбанка, банков "Деловая Россия" и "Индустрия-сервис" - возник острый недостаток ликвидности. Межкомбанк учел ошибки других и принял меры. В октябре 1996 г. была изменена структура управления: в банке учредили должности президента и вице-президента. За основу изменений взяли систему управления, принятую во многих американских банках, в частности в Bank of New York. Если раньше каждый член правления курировал несколько управлений, то после изменений все они напрямую подчинялись президенту, которым стал Александр Григорьев, и вице-президенту.
Евгений Примаков умолчал о требовании МВФ и Всемирного банка обанкротить ряд проблемных банков
...2 февраля 1998 г. прошло знаменитое закрытое совещание 22 банкиров вместе с ЦБ и правительством, на котором состоялась острейшая дискуссия. Александр Григорьев, Виктор Геращенко (тогда он работал в Международном московском банке) и Наталья Раевская (Автобанк) выступили за то, чтобы объявить во избежание кризиса девальвацию рубля (до 9 руб.). Тогда премьер-министр Сергей Кириенко и председатель ЦБ Сергей Дубинин ответили, что не надо их учить работать. Минфин их поддержал.
Тем не менее в предчувствии надвигающегося кризиса Межкомбанк избавился от ГКО, которых у него было на 7 триллионов неденоминированных рублей. К 17 августа в банке осталось облигаций лишь на 140 миллиардов неденоминированных рублей, освободившиеся средства решили вложить в еврооблигации. Никто не предполагал, что власти объявят мораторий на обслуживание внешнего долга, в том числе и долга негосударственных коммерческих банков. Между тем, у банка было заключено соглашений на $350 млн. западных займов, и в каждом документе имелся пункт о кросс-дефолте.
9 августа 1998 г., когда Григорьев приехал из отпуска, рынок уже бурлил. На следующий день глава Межкомбанка вместе с Александром Зурабовым из "МЕНАТЕПа" собрали 20 крупнейших банкиров, чтобы обсудить создавшееся положение. В результате предложили заморозить ГКО и отпустить курс рубля. Однако глава Автобанка Наталья Раевская высказалась за объявление моратория на платежи западным банкам. Такого от нее никто не ожидал. В итоге ряд бизнесменов, в числе которых были Петр Авен, Наталья Раевская, Александр Смоленский вместе с Анатолием Чубайсом и Сергеем Кириенко поехали к Борису Ельцину доложить о сложившейся ситуации. 17 августа было сделано совместное заявление Центробанка и правительства о замораживании ГКО, выплат по внешнему долгу и отмене валютного коридора.
КСТАТИ...
С развитием рынка ценных бумаг в России Межкомбанк стал одним из ведущих участников на рынке государственных ценных бумаг (ГКО). К концу 1996 г. он занимал 22-е место среди крупнейших банков России по капиталу и 10-е место по валютным активам, имел обширную базу клиентов, среди которых были "Макдональдс", "КокаКола", IBM, "Хьюлетт-Паккард" и др. Банк имел 12 филиалов по стране и был очень активен на международном рынке, имея представительства в Лондоне, Бахрейне, Киеве. Банк пытался привлечь внимание международных акционеров, а также фонды зарубежных банков.
Григорьев, по его собственному признанию, прочитав в прессе это сообщение, лишился сна. С 24 августа началась работа по реструктуризации банка. Рассматривались различные схемы спасения - например, создать банковскую группу с Национальным резервным банком и Автобанком. Однако альянс не состоялся. НРБ, как инвестиционный банк, имел отличные от Межкомбанка проблемы. В Автобанке против консолидации выступили акционеры.
Борьба за живучесть
В итоге Межкомбанк остался один на один с проблемами. На собрании акционеров было решено его спасать, не создавая бридж-банка и никуда не переводя активы, как поступили в то время многие крупнейшие российские банки. В сентябре 1998 г. была разработана оперативная программа реструктуризации, в первую очередь решили отдавать вклады физическим лицам, причем в валюте. Осенью Межкомбанк выплатил вкладчикам $65 млн. Во вторую очередь рассчитались с корпоративными клиентами - они получили $85 млн. И уже потом рассчитались с российскими и зарубежными банками. Удалось в судебном и досудебном порядке взыскать $320 млн. кредита у заемщиков. Благодаря этим деньгам Межкомбанк сумел рассчитаться с кредиторами.
Процесс выбивания долгов проходил трудно. Многие влиятельные заемщики отказывались возвращать долги, поэтому Межкомбанку приходилось идти на разные меры, в том числе даже публиковать в "Известиях" паспортные данные в основном менеджеров крупнейших международных компаний клиентов банка, которые не погасили кредиты по карточкам.
13 октября 1998 г. руководителям двух десятков крупнейших российских банков был представлен проект Виктора Геращенко по реструктуризации банковской системы. Однако ни Геращенко, ни тогдашний премьер-министр Евгений Примаков предпочли не говорить на встрече с банкирами о требованиях МВФ и Всемирного банка, сыгравших роковую роль в судьбе Межкомбанка. Устами Примакова было лишь заявлено, что никакой национализации банков правительство не допустит. Вместе с тем, власти сообщили, что не возражают против "обмена долговых обязательств российских банков перед иностранными кредиторами на акции".
18 ноября 1998 г. Комитет банковского надзора ЦБ одобрил разработанную руководством Межкомбанка программу реструктуризации, а через полг. тот же комитет окончательно ее утвердил с участием пяти иностранных банков-кредиторов.
Для иностранных инвесторов дефолт оказался "холодным душем". 23 июня 1999 г. кредиторы одобрили план реструктуризации, согласно которому долги менялись на акции банка. 24 июня было подписано соглашение о вхождении банков-кредиторов в число акционеров. Неурегулированных долгов у Межкомбанка уже не было. Межкомбанк был готов приступить к работе с новым капиталом.
В тот же день Григорьев позвонил Виктору Геращенко, который его поздравил. Спустя шесть дней Геращенко позвонил ему, чтобы сказать: "Саша, завтра мы у вас отзываем лицензию".
Причина была в том, что в июне 1999 г., после того как знаменитый стабилизационный кредит Международного валютного фонда в $4,5 млрд. пропал бесследно, МВФ и Всемирный банк потребовали отозвать лицензии у шести проблемных банков.
Жертва показательной казни
Межкомбанк, который имел все шансы на выживание, в число жертв попасть был не должен. Однако попал. Сам Григорьев считает, что по причине своей независимости: "нельзя же было отобрать лицензию у "СБС-Агро". Или у Автобанка, за которым стоял "Ингосстрах". По этой же причине нельзя было отобрать лицензию и у Газпромбанка. Выбирали независимые банки. Это был персональный выбор чиновников ЦБ и правительства".
В итоге 29 июня 1999 г. на внеочередном заседании совет директоров Центробанка принял решение об отзыве лицензий у ОНЭКСИМбанка, Мосбизнесбанка, Промстройбанка и Межкомбанка. Для иностранных партнеров Межкомбанка это прозвучало как гром среди ясного неба.
Григорьев заявил Геращенко, что подает на Центробанк в суд. Кроме того, руководство Межкомбанка обвинило ЦБ в непоследовательности, утверждая, что еще в сентябре 1998 г. предлагало ввести в банке временную администрацию Банка России, но получило отказ. Теперь же, когда ситуация отрегулирована, принимаются неадекватные меры, хотя по закону для отзыва лицензии должно быть одно из четырех оснований: неудовлетворенные требования частных вкладчиков, неурегулированные налоговые платежи, наличие кредиторов, которые требуют банкротства, и нарушение нормативов. Ни одного из этих признаков на момент отзыва лицензии у Межкомбанка не было.
2 июля представители Межкомбанка подали заявление в суд и выиграли первое судебное разбирательство. Центробанк подал аппеляцию, но Межкомбанк снова выиграл. В результате ЦБ был вынужден вернуть лицензию и банк приступил к работе, вновь став членом SWIFT.
У 16 иностранных кредиторов появилась возможность вернуться к плану реструктуризации банка, по которому они в результате новой эмиссии в счет долгов должны были получить около 80% акций банка, пропорционально их требованиям (общая задолженность составляла $70 млн.). В частности, крупнейшим кредитором Межкомбанка являлся Standard Bank (25% акций), а на втором месте по сумме требований шел American Express Bank (12,5% акций), чей руководитель московского представительства Дэниел Крепс стал председателем комитета кредиторов и был введен в этом качестве в состав cовета директоров Межкомбанка.
Между тем, ЦБ не успокоился и продолжил судиться с Межкомбанком, направив документы на обжалование ранее принятых решений. Высший арбитражный суд, рассмотрев иск, не удовлетворил его и направил в первую инстанцию. Возник юридический казус, поскольку в первой инстанции Межкомбанк вновь оказался в стадии отзыва лицензии.
И здесь у новых акционеров - иностранных кредиторов - не выдержали нервы. Они сообщили руководству Межкомбанка, что в такие игры больше не играют. По словам Александра Григорьева, некоторое время спустя чиновники из ЦБ предлагали банку вернуть лицензию всего: за миллион долларов. Однако у руководства банка уже иссякло желание бороться. "Стало очевидно, что ЦБ играет в непонятную игру, и я посчитал, что могу принять другое предложение. Полтора года борьбы оказались годами неконструктивной и не позитивной работы", - объяснял свое решение Григорьев.
Председатель ЦБ Виктор Геращенко принес Межкомбанк в жертву МВФ и Всемирному банку
Хождение за три банка
В ноябре 1999 г. Александр Григорьев принял предложение Андрея Козлова и ушел председателем правления в банк "Русский Стандарт", затем работал в Дельта-Банке, "отметившись" его успешной продажей американской General Electric за $100 млн. Сейчас он - генеральный директор ОСАО "Ингосстрах". "Все равно, что продавать-сыр или колбасу, если ты знаком с технологиями продаж, - говорит он. - Я создал три банка и теперь умею и знаю, как создать четвертый, но мне хотелось попробовать себя на другом поприще". По его словам, что "к счастью; у меня два ключевых достижения в 2005 г.: успешное "вхождение" в Ингосстрах и рождение дочери".
Арбитраж Москвы признал Межкомбанк несостоятельным 4 июля 2000 г. Пресса писала в те дни: "Ситуация была под контролем, была договоренность со всеми западными контрагентами о реструктуризации кредитов: Но приехала ком и с с и я МВФ. Им надо было до какого-то числа убить определенное количество банков. И Межкомбанк был выбран в качестве дежурной жертвы у него была отозвана лицензия" (журнал "Эксперт"). "Концепция показательных казней становится определяющим направлением банковской санации. При этом принципы отбора темны и неясны. ОНЭКСИМ и Мосбизнесбанк, например, мертвы, потому, что жизнь из них ушла в другие учреждения. Межкомбанк - хороший был банк с хорошей командой; сделали люди ошибку - правительству поверили. За это, конечно, надо наказывать. Однако зачем структуру уничтожать?" (1-й канал ТВ, программа "Однако).
Иностранные эксперты с сожалением констатировали, что решение ЦБ об отзыве лицензии у Межкомбанка было неожиданным для кредиторов, т. к. банк всегда был внимателен к их требованиям. "В отличие от большинства обанкротившихся российских банков, он не переводил свои активы в новые кредитные учреждения. Руководство Межкомбанка никогда не нарушало договоренностей, банк не создавал новые "банки-мосты" в обход интересов кредиторов. Он относится к числу немногих российских банков, которых даже банковский кризис не заставил отказаться от своих обязательств, - отмечала Марго Якобс, банковский аналитик Объединенной финансовой группы в Москве.
Позднее и сам Геращенко признал, что ЦБ был вынужден "сдать" ряд банков, отозвав у них лицензии: "На этом настаивал Международный валютный фонд и Всемирный банк. Некоторые банки, как, например, Межкомбанк, мы отстаивали изо всех сил. Но нас всетаки задавили. Нам сказали, что пока не будет принят ряд решений, денег от МВФ мы не получим. Правда, от обещанного кредита мы получили крохи".
Александр Григорьев оказался одним из немногих, кто нашел в себе силы по-боксерски подняться после такого нокдауна и продолжать активно работать и жить. Как говорил Конфуций, "три пути ведут к знанию: путь размышления - это путь самый благородный, подражания - это путь самый легкий и путь опыта - это путь самый сложный".
вернуться к работе Часть 2. Блистательная юность российского империализма
вернуться к работе Часть 1. По мотивам 18 брюмера Луи Бонапарта
